Рыцари лыж и палок

Первые признаки горнолыжной лихорадки — ежевечерние просмотры прогнозов погоды, с единственной надеждой, что диктор напророчит снег. Следующий симптом: из шкафов и с антресолей достают бережно завернутые в чехлы лыжи, протирают их тряпочкой, проверяют остроту кантов и ставят на самое видное место. Лыжи — это святое. У настоящего горнолыжника при пожаре возникает лишь одна мысль: как вынести из горящего дома одновременно и лыжи и ботинки (на учебных тренировках проверено, что вынести одновременно и то и другое невозможно).

В декабре снег запаздывал, и появлявшиеся за ночь с белыми хлопьями надежды таяли поутру. По известиям из дальних стран, в Европе снег лежал только в Альпах. Наверное, было еще немного снега и в Америке, но Америка далеко, а до Альп, таких милых и родных сердцу, было всего 3 часа лету. Поэтому одним промозглым зимним вечером наш самолет приземлился в Цюрихе. Первым для катания мы выбрали горнолыжный курорт Давос. Город, в котором ежегодно проходит всемирный экономический форум, оказался на удивление маленьким и уютным. Лыжи наша группа с собой не взяла — решили их брать на прокат на местных базах. Оборудование в прокате выдавалось просто великолепное, почти новое. И рано утром, слегка перекусив и уместив лыжи на плече, мы отправились на поиски крутых трасс. Рядом с билетной кассой висела карта склонов, где синими, черными и красными изгибающимися линиями были обозначены трассы, а черными и прямыми — подъемники. Пара «матерых» горнолыжников горячо обсуждала рельеф местности. Один восхищенно тыкал в линию подъемника, задыхаясь от восторга: «Вот это трасса — черная и прямая!» Правда, из-за обилия спусков, склонов, да и самих гор несложно было запутаться и в карте. Представьте же, какое веселье творилось на склонах. То здесь, то там замирали столбиками горнолыжники, вертя в руках спасительную карту местности. Обычная история: спустился по склону, сел на подъемник, поднялся наверх, спустился вроде бы по тому же склону, но приехал к другому подъемнику. И, видно для того, чтобы усилить дезориентацию в пространстве бедных людей на горе, в кафе подавали замечательный напиток «кофе-секс» (кофе со шнапсом). Напиток после поглощения распространялся теплой, живительной волной по организму, после чего склоны вдруг резко теряли свою крутизну, но становились удивительно ухабистыми. Экскаватором их разрывали в обеденный перерыв, что ли…

На обед швейцарцы предпочитали есть салат, который по большей части состоял из каких-то загадочных зеленых листиков. Листики были безвкусными и совершенно безвредными на первый взгляд, но вызывали, как оказалось впоследствии, стойкую привязанность. То есть без этой скромной зелени и жизнь была не мила уже на 4-й день. Вечером решили отведать исконно швейцарское блюдо фондю. На вопрос официанта, знают ли в России, что такое фондю, с радостью ответили, что знаем и даже перечислили рецепты, с сыром и булкой, с мясом и маслом, с фруктами и шоколадом, с маслом и креветками и т.д. Официанта очень удивили наши глубокие познания, но еще больше его удивили незнакомые рецепты. Оказалось, что в Швейцарии делают только фондю с сыром и булкой или маслом и мясом. Причем в германской части Швейцарии более популярен первый рецепт. В итоге нам принесли небольшой чан с сыром, который стоял на огне, пару специальных вилок на каждого и кусочки подсушенного хлеба. Наши швейцарские знакомые, с которыми мы обедали, рассказали, что существует традиция: за каждый утонувший кусочек булки повинный в преступном деянии покупает бутылку белого вина. После чего все прикрепляли булку к вилке тщательно, чуть ли не с клеем.

После ужина отправились знакомиться с городом и в итоге оказались в казино. В давосском игорном доме была установлена так называемая «детская рулетка», то есть на рулетке цифры были только до девяти. К тому же здесь было невозможно проиграть больше 200 швейцарских франков – запрещено законом. Над рулеткой сидел засыпающий крупье, которому изредка приходилось напоминать о своем выигрыше. Впрочем, он никогда не спорил и деньги отдавал исправно. И представьте себе, я даже выиграла целых 5 швейцарских франков, то есть практически сэндвич и бутылку колы.

На утро мы продолжили свои горнолыжные изыски, но уже на другой стороне ущелья. Снега там было чуть-чуть поменьше, что, правда, нисколько не испортило нам удовольствия. Но Давос пора было покидать, конспиративная группа наша была рассекречена. В баре, куда мы зашли вечером, один немецкий гражданин, заслышав русскую речь, без труда опознал нас как агентов КГБ. На следующий день, рано поутру на «Ледниковом экспрессе» («Glacier Express») мы отправились в Кранс-Монтану. Этот курорт располагался уже во Французской части Швейцарии. Надписи, объявления кондуктора, в общем-то все резко изменило свой язык с немецкого на французский. Жители стали изысканно галантными и разучились говорить по-английски с истинной французской непосредственностью. Как сами они потом объясняли, они умеют, только стесняются. Стеснение это стоило мне многих мук объяснения в магазинах. Правда, после этого я узнала несколько французских выражений и в полной мере восстановила навык первобытной наскальной живописи, в картинках рисуя то, что мне требовалось узнать.

В Кранс-Монтане наши поиски снега не увенчались оглушительным успехом. Снег был только в «Долине Смерти», где он собственно и лежал почти круглый год. С долиной этой была связана душераздирающая легенда. Во время войны у одного жадного помещика было много скота и хлеба. Люди умирали от голода, а он ни с кем не делился. И тогда Бог сказал ему, что если скряга и дальше будет столь жадным, то земли его умрут и скот повыродится. Он не внял божьим словам, за что и поплатился. До сих пор на этой земле не выросло и клочка травы, и поэтому ее назвали «Долина смерти». Надо отметить, что покрытая снегом она не производила столь удручающего впечатления.

Накатавшись всласть, мы решили устроить обеденный перерыв. Заказали себе комплексный обед. И только допивая кофе, вспомнили, что нам забыли принести салат. Хозяйка чрезвычайно расстроилась, впала в отчаяние и предложила вместо салата угостить нас наливкой. Надо ли говорить, что наливочка оказалась крепостью в 50 градусов. Я с трудом крепления на своих лыжах нашла, куда уж кататься.

После этого печального случая, мы решили опять переехать в немецкую часть Швейцарии. По-видимому, заметая лыжные следы. Пожив еще один день в Кранс-Монтане, мы отправились на поиски снега в Лёйкербад. Кроме горных пиков этот город славится своими банями. Бани я, к сожалению, посетить не смогла, так как по швейцарским традициям в бане нет разделения на мужское и женское отделения, и посему данное заведение больше похоже на небольшой нудистский пляж. Мучимая природной стыдливостью, я наотрез отказалась от всяческих банных удовольствий и отправилась фотографировать город. В Лёйкербаде со снегом тоже было не очень хорошо. По швейцарским меркам это означало то, что на лыжах нельзя спуститься до своей гостиницы. Наверху были открыты несколько склонов, причем если лыжник ошибался подъемником, то он оказывался на черной трассе вместо синей. И спуститься до фуникулера можно было только по черной трассе.

На следующее утро мы должны были уезжать в Цюрих. Перед отъездом решили пообедать с нашим гидом в ресторане. Заказали кучу вкусностей и радовались жизни, позабыв о времени. Наш гид сказал, что до автобусного вокзала мы успеем добраться минут за пять. За 5 минут мы исправно вышли, гид куда-то исчез, а я по старой доброй привычке решила срезать дворами. За мной кинулась вся группа. Перелезая через 3-й забор, я вспомнила, что, по-моему, кто-то из наших дам на сегодняшнем обеде был в юбке… На наше счастье гостеприимные швейцарцы не держали во дворах собак. Выбежав первой на вокзал, я с горем увидела удаляющейся автобус. В общем, мы уехали через час и были в Цюрихе с опозданием в два часа.

Суровое, давшееся с трудом решение о возвращении в родные края, было принято в Лейкербаде, после просмотра прогноза погоды. «В Санкт-Петербурге –3С, ожидается снег». Значит, пора домой, покорять родные горные склоны. И хотя мы разорили давосское казино и долго пугали швейцарцев на склонах, надеюсь, что они не будут сильно сердиться. В конце концов, мы же агенты КГБ.

Мария Колесникова
"Газета для Путешественников"